Виктор Вержбицкий известен зрителям по роли Завулона в фильмах «Ночной дозор» и «Дневной дозор», а также по лентам «Сибирский цирюльник», «Турецкий гамбит», «Адмиралъ», «12». Недавно состоялась творческая встреча с ним в Академии кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова. На ней побывала наша корреспондент.
Не похож на басмача
— Виктор Александрович, помните свой самый первый фильм?
— Я, конечно, помню, а зрители — не знаю. Это было в Ташкенте, откуда я родом и где провёл большую часть жизни. Это фильм «Камми» тогда начинающего, а сейчас уже известного режиссёра Джаника Файзиева. Я сыграл гинеколога Вову. Тогда для меня было не так много ролей, потому что снимали в основном про басмачей, а у меня, сами понимаете, внешность для этого не очень подходящая.
— Вы уже около 30 лет в Москве. Как вас тогда приняла столица?
— Переезд в 1997 году был тяжёлым. Мне было 37 лет — уже взрослый мужчина. В Ташкенте играл по две премьеры в год, в афише было восемь главных ролей, и вот приехал на пустое место. Вообще в Москву меня звали ещё с третьего курса театрального института. Но тогда уехать не позволяли семейные обстоятельства. А тут всё сложилось, да и мой друг и земляк по Ташкенту Тимур Бекмамбетов, который уехал раньше, звал к себе — он тогда снимал рекламу.
Играл Александра Македонского
— Думаю, многие наши читатели и сейчас помнят вашу роль тех лет в рекламе банка «Империал»…
— Это была имиджевая реклама, то есть не для получения прибыли, а для имиджа банка. Тогда Тимур Бекмамбетов рождался как кинорежиссёр. Снималось всё очень качественно и честно в огромном павильоне на «Мосфильме», где в своё время снимали фильм «Война и мир». Для сюжета, где я играл Александра Македонского, были построены настоящая египетская площадь, барханы, пирамиды, пригнали настоящих верблюдов, я сбегал с высоченной лестницы под потолок. Оператором был великий Георгий Рерберг, который много работал с Тарковским. Мне запомнились слова Армена Джигарханяна, когда его спросили, не стыдно ли ему сниматься в рекламе. Он ответил, что нет, потому что он занимается своим делом, а не оперирует больного, не тачает сапоги, не варит квас. И важно, как он делает, а не где. Я с ним согласен.
Снова выйти на сцену помог случай
— А как удалось найти работу в театре?
— В театре тогда невозможно было найти работу. Моей возрастной категорией — от 30 до 45 — были забиты все штаты театров. Два года я очень страдал без театральной сцены. Помог случай. Я познакомился с известным режиссёром Борисом Львовым-Анохиным, он работал в Новом драматическом театре. Попросил разрешения просто посидеть у него на репетиции, чтобы побыть в атмосфере театра. А дальше прямо как в книжках пишут… В день спектакля неожиданно заболел артист, который играл небольшую роль слуги в спектакле «Опасные связи», и меня попросили его заменить.
— Неужели согласились, переиграв все главные роли в Ташкенте?
— Согласился. Я понимал, что нужно поменять своё сознание: не я был нужен Москве, а она мне. Нужно было заново завоёвывать пространство в своей профессии.
— Быстро удалось завоевать?
— По роли я должен был персонажу Андрея Руденского почистить сюртук, похлопать по мягкому месту горничную и ещё что-то по мелочи. Я исполнил роль так удачно, что вызвал одобрительную реакцию зрительного зала, и меня пригласили играть эту роль в штате. Так дело пошло. Потом меня пригласил к себе в театр Александр Калягин, потом я перешёл в Театр имени Пушкина, Ленком. Сейчас играю в Театре наций на вольных хлебах. Там просто актёры собираются на проект, как в кино.
— В Театре имени Пушкина вы играли иллюзиониста в спектакле «Великая магия». Удалось освоить смежную профессию?
— Конечно. В театр пригласили профессионального фокусника из цирка, чтобы он со мной занимался. Освоение фокусов давалось с трудом ежедневными тренировками. Но некоторые до сих пор помню, как выполнять.
Загрузка ...
