В Москве стоял такой славный мороз! Церковь Всех Святых на Соколе, крашенная охрой, весело сияла на солнце. Я шёл на желток храма — поклониться древним могилам.
Стрелки часов, прозвенев полдень на храмовой колокольне, стали на караул. Солнце обливало в церковной ограде древний замшелый камень: «Под сим камнем положено тело Грузинского царевича Александра, сына князя Ивана Александровича Багратиона, родившегося 1730 года ноября в 1-й день, скончавшегося в 1795 году. Сей памятник воздвигнул любезнейший сын его князь Пётр Иванович Багратион».
Тот самый Багратион
«Любезнейший сын его» — знаменитый полководец и герой войны 1812 года князь Багратион. Рядом с древним камнем высится памятная мемориальная плита адмиралу Колчаку, другим белым генералам, погибшим в Первую мировую и Гражданскую войны. Тут же горит на солнце и огромный православный крест с надписью: «Юнкера. Мы погибли за нашу и вашу свободу. Сей крест посвящён юнкерам и кадетам, студентам и гимназистам, погибшим в Москве в октябре-ноябре 1917 года, которые были погребены на Братском кладбище близ храма Всех Святых».
На этом кладбище большевики расстреливали и священников, министров, сенаторов, членов Госсовета Российской империи. Хоронили воинов Братское кладбище — честное кладбище. Здесь хоронили воинов русской армии, погибших в Первую мировую войну. Гробы несли георгиевские кавалеры, с погибшими прощались командующий русскими войсками, московский губернатор, консулы союзных государств. Солнце мёртвых, освещая Братское кладбище и некрополь в церковной ограде храма Всех Святых, опять светит нам — живым.
— На литургиях и панихидах мы поминаем всех погибших в этой войне православных воинов, — говорит священник, клирик Всехсвятского храма Алексей Авдюшко. — В списке более 17 тысяч имён.
В церковной ограде также находится единственный в мире мемориал «Примирение народов России, Германии, Англии, Франции, США и других стран, воевавших в двух мировых войнах». Мемориал поставлен православными ветеранами Великой Отечественной войны, военно-историческими организациями, общиной храма Всех Святых по благословению Патриарха Алексия II.
Окна в духовный мир
— Сколько вам свечей? — Работница «свечного ящика» Марина вскидывает на меня иконописные глаза.
— Три… А как ваша фамилия?
— У Господа нет фамилий.
Зажигая одну об одну, я поставил свечи князю Багратиону, адмиралу Колчаку и погибшим юнкерам, защищавшим Кремль от большевиков.
Вокруг стояла та оглушительная тишина, что бывает лишь в храме. Великая горячая тишина. Лишь языки пламени, дрожа, тянулись вверх, отражаясь в иконах — окнах в духовный мир. Сбоку от Царских ворот открылась дверь. Из неё вышел настоятель храма, протоиерей Василий Бабурин.
— Вы здесь главный? – спрашиваю я в своём нахальном невежестве.
— Главный у нас Патриарх. А я такой, как все. Простой священник. — Отец Василий улыбнулся той редкой улыбкой, что встречается лишь четыре-пять раз в жизни.
С седой невесомой бородой поверх чёрной рясы, с тихим светом в глазах и ласковым выражением лица, полным неизъяснимой прелести, настоятель внимательно выслушал меня.
— Отче, благослови меня на написание заметки о погибших воинах, — попросил я в конце короткого разговора.
— Благословляю.
Великое водосвятие
…В следующий раз я пришел в храм Всех Святых на Крещенский сочельник. Кончались Святки. Шло Великое водосвятие. Навстречу из храма шли люди, неся в руках бутылки со святой водой. В храме шла праздничная служба. Внутри было черно народом. Не протолкнуться. Рядом со входом стояли два огромных сверкающих бака, полные святой водой. Она стекала сверху с больших серебряных крестов.
Священники в белоснежных одеждах, а не в привычном чёрном одеянии, отправляли праздничную службу. По храму сладко несло ладаном. С клироса лилось праздничное пение. Сияющее звучание уносилось вверх, ко Христу. Казалось, пели сами ангелы иже херувимы. По храму вились две длинные очереди — на исповедь к священникам, накладывающим руки на головы кающимся. Кто знает, может, они каялись и за убитых во всех войнах? Я вышел в церковный двор. Луна уже зажгла свой фонарь. На меня молча и строго, облитые лунным светом, смотрели памятные мемориальные плиты. Неужели людей казнят лишь для того, чтобы потом им ставить памятники?
Загрузка ...
