На большие экраны страны вышел новый фильм по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», который уже признан одним из самых дорогих проектов в истории отечественного кинематографа. Роли Мастера и Маргариты исполнили супруги Евгений Цыганов и Юлия Снигирь, Воланда — немецкий актёр Аугуст Диль, а поэта Ивана Бездомного — Данил Стеклов. 31-летний актёр продолжает знаменитую актёрскую династию: его мама — актриса Агриппина Стеклова, а дедушка — народный артист Владимир Стеклов. Мы поговорили с Данилом о его работе в картине, об авторских памфлетах и о любимых местах в родном районе Сокол.
Два месяца проб
— Данил, как вы попали в проект? Вас сразу на роль утвердили?
— Всё произошло просто и прозаично. Меня позвали на пробы. Первые, вторые, пятые, шестые… Месяца два пробовался с одним партнёром, с другим. Потом, когда с меня стали мерки для костюма снимать, понял: взяли! Мне кажется, сцена, после которой меня точно утвердили, — та, где Бездомный прибегает в ресторан МАССОЛИТа со свечой и объявляет, что появился Он…
— Вы же теперь в роли Ивана Бездомного и на сцене МХТ выступаете? Как это случилось?
— На театральной сцене в роли Бездомного я оказался благодаря форс-мажору где-то спустя год после окончания съёмок. Заболел артист, и на замену спектакля срочно поставили «Мастера и Маргариту». Вдруг выяснилось, что артист, который играл Бездомного, приехать не может, он за границей. И мне в мой день рождения, прямо посреди ночи, звонок: «Выручай! Ты же снимался в этой роли, всё знаешь, давай завтра на сцену срочно!» С утра встал — и на репетицию, а вечером уже спектакль. Так что вводился я стремительно и, как оказалось, бесповоротно.
— Можно ли сказать, что «Мастер и Маргарита» — ваш любимый роман?
— Фанатом романа я вряд ли могу себя назвать. Помню, прочитал книгу ещё в школе и всё никак не мог понять, чем этот роман так популярен. Прямо такого яркого впечатления на меня, любителя Фёдора Достоевского, он не произвёл. Но в этот проект я очень хотел попасть. Как артисту мне хотелось понять, почему это произведение стало культовым, прикоснуться к такому удивительному явлению.
— А предварительно, когда готовились, пересматривали других актёров в этой роли?
— Никогда. Не пересматривал и не заимствовал. Мне кажется, что это дурной тон, что ли. Честно говоря, не видел даже, что играли Гармаш или Галкин. Органика всё равно у нас разная. В своей роли в кино я шёл от себя. Ведь с моим героем такое событие происходит! Сыграть это для меня было очень интересной актёрской задачей: именно переход от адекватности к неадекватности.
Купался в Москве-реке
— Съёмки проходили сложно? Что для вас лично было самым трудным?
— Всё легко было в производственном плане. Постановочная команда, вся съёмочная группа были как одна большая семья, и никаких прямо таких мистических булгаковских историй, которыми пугали булгаковеды, с нами не происходило. Пожалуй, самым сложным лично для меня были съёмки на холоде. Последние эпизоды мы закончили в конце ноября, и я бегал по осенней Москве в мокром исподнем. Пришлось и ночью со свечой в руке искупаться в Москве-реке. Водичка была не очень тёпленькая и очень… грязненькая. С первого дубля, как вы понимаете, ничего не снимается, так что я промёрз до костей. А технически, постановочно сложной стала знаменитая сцена на Патриарших прудах, в которой Берлиозу отрезало голову трамваем, помните? Она снималась пять дней и в… Питере. Там было много декораций, артистов, массовки, трамваев. Но самое главное — была такая типичная питерская погода: солнце, дождь, солнце, дождь. Асфальт тряпками сушили. Высушили — опять дождь…
— Говорят, львиная доля материалов в фильм не вошла. Много сцен с вами вырезали?
— К сожалению, да. Очень. Не только у меня, но и у других. Помню, как Верник убивался просто, что целый блок с ним подрезали. Но иначе, понимаю, было нельзя. Не влезло бы. Мне особенно обидно за сцену, где я бегал по коммунальной квартире. Всю ночь съёмки длились.
— Вы там постоянно цитируете памфлеты…
— Большинство из них мои собственные!
— Да ладно! Вы пишете стихи?
— Нет, не пишу, у меня только в ранней молодости случались какие-то потуги: коротенькие такие эпиграммки. А тут в самолёте летели с супругой Надей (актриса Надежда Лумпова. — Авт.) и сыном Петькой, и у меня ни с того ни с сего начали рождаться какие-то глупенькие такие стишки, памфлеты. Типа: «Зачем нам рай, мы едем в Крымский край!» Я их потом режиссёру и послал, вдруг пригодится. А ему понравилось. Давай, говорит, и выкрикивай в кадре своё! Так что в фильме можно услышать и такое: «Зачем писателю нужен Христос? Дайте писателю лучше насос — накачивать будем лучше мы воду, чем сеять смуту в головах у народа…»
Дед — поклонник Булгакова
— Скажите, а как вам самому кажется, ваш актёрский путь был определён с детства?
— Откровенно говоря, я очень плохо учился и совсем не мечтал стать актёром. Меня даже из школы выгнали за плохую учёбу. Перевели в экстернат, и когда я с трудом окончил школу в 16 лет, то ушёл из дома. Я был таким двоечником-гуманитарием. Но единственное, что я любил, — это смотреть спектакли. Насмотренность была хорошая. И вот я решил поступить и поступил сразу в несколько: и в ГИТИС, и во МХАТ, и в Щуку, и Щепку… Короче, вышло как-то само собой.
— Не секрет, что ваш дед — настоящий поклонник «Мастера и Маргариты»…
— А ещё не секрет, что в своё время он сыграл Азазелло у Кары. Да, на всех застольях мы об этом слышали. Он постоянно рассказывал про съёмки, отрывки из романа читал. Все уж разойдутся, а он всё читает (смеётся).
— А новый фильм он уже успел посмотреть?
— Вообще, он ходит на все мои премьеры. В этот раз тоже был. Я сам отсутствовал, был не в Москве. А вот дед с сестрой сходили. Но она мне потом по секрету сказала, что дед вышел мрачный. Боюсь, что что-то не понравилось. Мне самому показалось, что это фильм больше про настоящую любовь, чем про Воланда и его свиту. Потрясающе, мне кажется, сыграли главные актёры — это, пожалуй, лучшие роли Цыганова и Снигирь. А мы там все лишь припорошили эту великую любовь…
Переехал на Сокол
— Вы ведь живёте сейчас в районе Сокол?
— Буквально у метро, на Новопесчаной улице. А родился я в районе метро «Бабушкинская». Потом снимал комнаты в разных районах столицы. Когда стали встречаться с будущей женой, то купили в ипотеку однокомнатную квартиру в районе метро «Аэропорт». Когда же родился ребёнок, решили немного расширить условия — и вот мы сегодня на Соколе. Это мой самый любимый район города. В нашем районе жители своими силами ставят урны и лавки, мы даже голосовали за подъездную дверь, которую долгое время выбирали всем домом, — это было целое общественное дело. И если в других районах, где я жил, была какая-то атмосфера одноразовости — приехал-уехал, — то здесь всё по-другому.
Загрузка ...
